Птица счастья [Птица страсти] - Конни Мейсон

Как во сне она подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Клэр Гриир.

– Клэр, что ты здесь делаешь? Я думала, что ты уехала погостить на Восток.

– Да, – ответила Клэр и, оттолкнув Шэннон, прошла в гостиную. Шэннон ничего не оставалось, как закрыть за ней дверь. – Я вернулась только вчера и решила зайти к тебе перед отъездом в форт.

– Чего ты хочешь? – Шэннон сохраняла спокойствие, несмотря на то, что Клэр им причинила столько неприятностей.

Клэр презрительно скривила губы, глядя на выступающий живот Шэннон:

– Итак, собираешься родить еще одного метиса? И, кажется, уже скоро?

– Говори, зачем пришла, и уходи. – Шэннон стоило большого труда сдерживать себя.

– Я слышала, что у вас сгорело ранчо, – злорадно усмехнулась Клэр.

– Надеюсь, ты довольна.

Клэр пропустила мимо ушей замечание Шэннон и продолжала:

– Ходят слухи, что твой метис отправился к сиу. Удивляюсь губернатору, зачем доверил метису важное дело? Вполне возможно, он останется с индейцами и будет воевать против нас.

Клэр передернула плечиками, будто испытывая страх перед грозным метисом, но от Шэннон не укрылся жадный блеск ее глаз. Клэр по-прежнему желала Блейда как мужчину.

– Я могла бы заполучить его, – похвасталась Клэр, – но не захотела иметь с ним ничего общего. Он умолял меня... подружиться, но я благоразумно отказалась.

Шэннон знала, что Клэр лжет.

– Я тебе не верю. Если это все – уходи.

– Я хотела сказать, что, благодаря вашему вмешательству в мою жизнь, я потеряла Рональда. Его посадили в тюрьму в Вашингтоне. Я была там.

– Он еще не такого заслуживает.

– Мы могли бы чудесно жить, если бы не ты и твой муж. Я имела бы все, что хотела.

– Мне тебя жаль, Клэр. У тебя нет совести, ты жестокая, коварная женщина. Твои родители добрые, хорошие люди. Как у них могла появиться такая дочь?

Клэр в ярости ударила Шэннон, стоявшую достаточно близко. Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что Шэннон покачнулась и тяжело рухнула на пол. Что-то оборвалось внутри, и ужасная боль пронзила все тело. Шэннон не знала, что у нее начались преждевременные роды.

Увидев, как исказилось от боли лицо Шэннон, Клэр и пальцем не пошевелила, чтобы помочь!

– Клэр, помоги мне подняться, – протянула руку Шэннон, – ребенок... больно...

– Твоя боль не сравнится с той, что ты причинила мне, – злобно прошипела Клэр. – Ты еще не этого заслуживаешь. Я не стану тебе помогать.

– Тогда позови доктора Кларка или зайди к Элизабет Девис. – Шэннон почувствовала сильную боль и замолчала.

– Сама справишься, – отрезала Клэр.

– Ради Бога, Клэр, от этого зависит жизнь невинного младенца. Забудь про то, что ты ненавидишь меня.

– Миру не нужен еще один метис. Прощай, Шэннон. Приятно было немного поболтать.

Клэр открыла дверь и даже не потрудилась ее закрыть. Порыв ветра прижал дверь к стене, и в дом ворвался холодный поток воздуха. Шэннон подползла к выходу и, цепляясь за стену, с трудом поднялась на ноги. С огромным усилием ей удалось закрыть дверь, и она, задыхаясь, привалилась спиной к стене. Шэннон понимала, что регулярные схватки свидетельствуют о скором появлении ребенка: «Что делать? Вряд ли кто зайдет к ней в такую непогоду».

Собрав все силы, Шэннон стала готовиться к родам. В перерывах между схватками она собрала полотенца, приготовила острый нож, положила его в тазик с водой и поставила кипятить. Она отнесла в спальню все необходимые вещи и стала ждать. Временами боль была такой сильной, что Шэннон едва сдерживала крик. Несмотря на сильные схватки, ей все же удалось сохранить трезвую голову – надо было поддерживать в печи огонь и переодеться. К полудню боль стала непрерывной, начались схватки.

Шэннон осторожно принесла тазик с горячей водой и поставила около кровати. Затем сняла халат и легла. Терпение и выдержка на исходе. Она не ожидала, что боль будет такой сильной, и только осознание того, что Блейд ждет, когда она подарит ему ребенка, заставило, стиснув зубы, терпеть муки. Шэннон прочитала короткую молитву и вверила свою судьбу и судьбу ребенка в руки Господа. Она глубоко верила, что он поможет.

Боль стала невыносимой. Хотя в комнате было тепло, Шэннон вся покрылась холодным потом, ее била дрожь. Она напряглась, и боль стала еще резче. Изнутри сквозь побелевшие губы вырвался крик. Шэннон не знала, что он долетел до тех, кто был на улице.

– О Боже, что это? – Уильям Брайт с ужасом посмотрел на Элизабет.

– Шэннон! С ней что-то случилось!

Брайт постучал в дверь и громко позвал Шэннон. Ответа не последовало. Элизабет повернула ручку, и, к ее удивлению, дверь открылась. Они ворвались в дом. Услышав крик, раздавшийся из спальни, Элизабет бросилась туда, а Брайт остался в гостиной, не решаясь войти без приглашения. Едва Элизабет увидела, что происходит, приказала:

– Доктора – скорее!

Измученная, но счастливая, Шэннон прижала к груди сына: «Сколько любви они вложили с Блейдом в этот маленький комочек плоти, жаль, что Блейд далеко! Как хочется поделиться с ним счастьем!»

Все обошлось благополучно. Доктор Кларк подоспел вовремя, и Грейди Фаррел выскользнул прямо в его ладони. Шэннон блаженно закрыла глаза, собираясь погрузиться в сон, но голос Элизабет вывел ее из полузабытья:

– Шэннон, мистер Брайт хотел кое-что передать тебе, если ты не очень устала.

– Это касается Блейда? – Шэннон уже забыла о том, что безумно хотела спать.

– Почему бы ему самому не сказать тебе? Могу я впустить его?

– О да, пожалуйста!

Брайт на цыпочках вошел в спальню и остановился около кровати, улыбаясь Шэннон:

– Блейд будет очень обрадован, узнав, что у него родился сын. Хорошо, что мы с Элизабет подоспели вовремя, хотя не сомневались – такая женщина, как вы, справится и в одиночку.

– Вы получили известие от Блейда?

– Не совсем так, – сказал Брайт, – но наши разведчики донесли, что индейцы снялись из лагеря и отправились в резервацию. Мы многим обязаны вашему мужу, юная леди. Не знаю, как ему удалось убедить Красное Облако, но все население Вайоминга ему очень благодарно. Обоз с продовольствием находится уже в пути.

– Значит, Блейд возвращается домой! – засияла от счастья Шэннон.

– Думаю, что так. А теперь отдыхайте, дорогая. А я буду с нетерпением ждать, когда смогу лично поздравить Блейда.

Элизабет Девис осталась помогать молодой матери.

Шэннон встала на ноги задолго до возвращения Блейда; она очень быстро окрепла и настояла на том, чтобы Элизабет, которая пробыла у нее почти две недели, вернулась к своей семье. Шэннон была уверена – Блейд в любую минуту появится на пороге и жаждала поскорее остаться одна, чтобы встретить мужа без посторонних.